Анна Нахапетова,
балерина Большого театра
для рубрики «Папа»
«Если быть честной»
Вы попросили меня рассказать о папе. Иногда кажется, что он – это я. А я – это он. И тем не менее, многое о нем я узнала из его книги «Влюбленный». Названной так точно, как даже не был, наверное, назван его фильм, смоделировавший успех его судьбы: влюбленный в жизнь. В такую, как есть. Во всех нас – близких. В свою профессию.
Иногда я думаю: у многих людей жизнь – это круг, по которому они ежедневно движутся. Заданный обстоятельствами и редко самим человеком: утро, день, ночь. Работа, быт, отдых. Так удобно им. Так удобно обществу. Но есть люди, которых жизнь силой успеха вырывает из этого круга и катапультирует на совершенно другую планету. Вот где тот Днепропетровск с не встающей с постели больной папиной мамой! И где тот мир, в котором он сейчас! Какое фантастическое расстояние.
Партизанский отряд «Родина», в котором он родился, по созвучию дал папе красивое имя Родион. Где бы он ни был Родина в его сердце.
У папы есть потрясающий сценарий, который мне посчастливилось прочитать. Я словно погрузилась в то время. Прочувствовала его. Это история о хрупкой женщине, которую жестокая война превратила в очень сильного человека. Я поняла, что свое прошлое он носит в своем сердце. Ему не отболеть.
Возможно, швы на душевные раны ему наложила своя семья. Когда папа делал первый фильм «На край света», он сказал фразу, изменившую его жизнь: «Все! Героиню мы нашли.» Это была моя мама.
Любовь – сильнейшее из чувств – принесло им обоим счастье. Сейчас другой мир. Но он прорывается к основным, чистым и светлым понятиям. Артист Театра Сатиры Стас Николаев написал для меня пьесу «Люпофь»
(Стас Николаев
Родился 9 сентября 1975 года в Саратове в семье артистов балета.
Учился в Днепропетровском театральном училище.
Окончил Московское театральное училище им.Б.Щукина.
Ведущий актер Театра Сатиры)
В 2009 году я в ней сыграла. Я там даже выхожу на пуантах, что мне привычно, как балерине Большого театра. Танцую. Какие-то тонкие эмоции люди ассоциируют с балетом, порожденным, наверное, когда-то великими людьми с такими эмоциями.
Вы знаете, все это было мне очень интересно. И очень страшно. Была большая неуверенность в себе. Но на премьере присутствовал мой папа – и все получилось!
Прим. автора интервью. Зрители оценили этот спектакль так:
«Я видел этот спектакль, в Сатире, на чердаке. Идет он всего час с небольшим. играют там всего четверо. а в основном двое, декорации несколько метафизичны - а, как много, действительно сказано. А ведь вроде простая история, подумаешь муж с женой сошлись, эка невидаль! Но, если слушать сквозь текст, а смотреть сквозь сцену - многое там, (а где там!? - Внутри себя!?) покажется очень и очень близким. Какие мы, где мы на самом деле - здесь, или еще где-то!? Многие об этом думают. А Николаев об этом попытался сказать! Немногие спектакли идущие внизу, на основной сцене могли бы соперничать с этим, по-настоящему глубоким спектаклем!»
У нас в семье такое разделение: папа видит во мне хорошее, хвалит и гордится мной. Мама же, наоборот, всегда чем-то, да недовольна. Я получаю объективную оценку, разделив оба мнения пополам. Поэтому для меня много значило мамино предложение сняться в ее фильме «Одна война».
(фильм рассказывает о пяти женщинах, живущих на острове на Ладожском озере со своими детьми. Отцы их детей – немецкие солдаты, а потому они живут под постоянной охраной. Неизвестно чего больше им принесла победа в войне, радости или несчастья…)
Она поверила в меня как в актрису. Фильм имел огромный успех. Получил более тридцати призов в России и за рубежом.
Я захотела заниматься театром. Мне стали интересны драматические образы. В отличии от балетных: образ-эмоция. Здесь образ – философия персонажа.
Теперь я совмещаю работу в Большом с репетициями на драматических площадках.
Я была рада, что в меня как в драматическую актрису поверила и режиссер Гульнара Головинская. Она пригласила меня на роль Лауры в спектакле «Стеклянный зверинец» в Другом театре. Ввестись надо было в очень короткие сроки. Я справилась! И горжусь этой работой.
Папа был на премьере. Этим он не только принес мне удачу – после спектакля он сказал мне, что счастлив.
( О спектакле:
В данной постановке Лаура наделена неоднозначными чертами- то кроткая тихоня, то обычная, даже чрезмерно нервная девица. Постановщик предпочел не выдерживать критерии поведения 20 века до конца - уже во второй половине пьесы ощущаются прямые аналогии с настоящей действительностью.
Ключевой становится сцена прихода Джима-друга Тома, в котором Лаура узнает свою школьную любовь. Здесь проявляется усложненное восприятие текстов Тенесси Уильямса через призму психоанализа- диалог молодых людей превращается в разбор комплексов. Появляется надежда на счастливый финал, но внезапно выясняется, что молодой человек несвободен. Хрупкая иллюзия рушится под напором реальности, как стеклянный зверинец Лауры от неосторожного движения Джима.)
Я не знаю, подойдет ли вам, то что я расскажу о своем детстве с папой, но я вспомнила следующее. Когда папа жил с нами, он был образцово-показательным. Мне кажется, для ребенка очень важно знать, что родители его очень любят, хоть и работают много, и не слишком много времени проводят вместе. Но когда у родителей были выходные, мы всегда устраивали творческие вечера. Поразительно, папа не зная нот, потрясающе играет и сочиняет музыку. Поэтому он садился за пианино, играл, а мы с сестрой танцевали.
Что еще помню, мы с ним каждое утро вставали рано и всем готовили завтрак и варили кофе. Вкуснее папиных сырников и драников я никогда ничего не ела. Он потрясающе готовит!
На ночь он рассказывал нам сказки. И сейчас, вспоминая те его сказки, я рассказываю своей дочери похожие.
Из смешного помню: я с бабушкой жила в Питере, тогда еще Ленинграде. Училась в Вагановской школе. Жили мы тогда на два дома. Папа на ночном поезде уезжал в Москву, а бабушка должна была на утреннем поезде приехать и отвезти меня в хореографическую школу. Туда я ходила, конечно же, с пучком на голове (так как школа балетная). А сама сделать его не могла. Так папа однажды перед отъездом сделал мне такой пучок тугой, что я не могла заснуть. От натяжения волос мои глаза просто не закрывались. Вот так - с этой натянутой гулькой на голове - я просидела всю ночь в кресле. Недавно вспоминали эту историю с ним и теперь смеялись. А тогда было не до смеха.
Мы с папой очень чувствовали друг друга. Я была папиной дочкой. Поэтому, когда я узнала, что у папы появилась другая женщина, я очень болезненно это переживала. А случилось это так. Папин фильм «На исходе ночи» купила известная американская компания ХХ век Фокс. И он уехал в Америку. Через некоторое время он встретил там свою новую любовь – Наташу. В своей книге. Он подробно описывает то время. Я знаю, что ему было невыносимо больно. Он понимал, что мы можем не простить его. И мы бы не простили! Если бы не мама. Она сделала шаг, на который способна не каждая женщина. Она оставила нас в новой папиной семье. И папе вместе с Наташей пришлось искать подход к нам, переживающим эту ситуацию. Я думаю, если бы тогда этого не произошло, мы бы может и не общались бы сейчас. А так – у нас замечательные отношения.
Ну вот и все… Вы мне обещали дать образец того, как отвечать на этот вопрос… Вопрос номер четыре.
- Да, у нас есть вопрос номер четыре – была ли у отца другая семья. И каковы отношения с ней. Неприятный вопрос. Но почему-то затрагивающий жизни многих читателей. По-разному отвечали мои герои. Анна Антонова - что все дети стали одной семьей. Параджанов, что у отца, не жившего с ними, больше семей не было. У Илзе Лиепа не столько ответ, сколько жизненное продолжение. Ее нашла сводная сестра. И они подружились, как родные. Ваш ответ самый лучший. Своей непосредственностью. В начале беседы Вы сказали фразу «Если честно». Я думаю, не честно – Вы просто не умеете.
Было жаль расставаться с умной собеседницей, светлым человеком – Анной Нахапетовой.
Беседовала Даша Кашина
